Почти шесть столетий потребовалось, чтобы древняя проселочная дорога из стольного града в Лавру и "земли половецкие" превратились в роскошную улицу с модными особняками и приусадебными парками. Назвали ее Институтской, или Девичьей, что, собственно говоря, одно и то же, ибо и в первом, и во втором случае "фундатор" наименования один — Институт благородных девиц, основанный в Киеве в 1838 году. Но лишь через пять лет на живописном холме над Крещатиком выросло 4-этажное институтское здание в стиле русского классицизма с порталом-полуротондой, колоннадой и фризом-рельефом, на котором был изображен пеликан, кормящий в гнезде своих птенцов (арх. Викентий Беретти).

Это изображение символизировало родительскую любовь и самопожертвование. Согласно легендам, от избытка материнских чувств самка пеликана душит своих детей, а прилетающий через три дня самец раздирает себя клювом в кровь и этой кровью оживляет птенцов.»

В Киевский Институт, — писал инспектор классов, известный историк города Захарченко, — принимаются дочери дворян, купцов 1-ой гильдии, потомственных почетных граждан, священников и иностранцев, не моложе 8-ми лет. В институте имеется своя домовая православная церковь во имя Св. мученицы царицы Александры и часовня для воспитанниц римо-католического вероисповедания. Институт был основан при императоре Николае Павловиче…»

Любопытно, что сам Николай I посещал это учебное заведение, как правило, во время обеда. Неужели институтская кухня была столь привлекательной? Оказывается, нет. Секрет в том, что из окон столовой, где трапезничали воспитанницы, открывался изумительный вид на Старый город, и император, сидя за столом, подолгу любовался им.

С внутренним убранством институтских помещений знакомит нас Иван Нечуй-Левицкий в повести «Тучи»: «Незнакомая дама повела их через ряд роскошно убранных покоев. Кругом сверкали зеркала, бронза, дорогая мебель, кругом были расстелены дорогие ковры. Дама привела их в просторную светлицу. На софе сидела начальница, генеральша Турман, урожденная маркиза де Проверсе. На руинах ее лица еще было видно следы бывшей красоты, как по руинам Колизея можно догадываться о его древней славе!!!»

Об институтском быте и очаровательной классной даме узнаем из рассказа Александра Куприна «Наталья Давидовна» А что уже говорить о воспитанницах! Прелестная половина человечества была главным украшением Девичьей улицы. Некоторые ученицы даже требовали, чтобы над улицей проложили перекидной мостик в сторону развлекательного сада «Тиволи», чтобы вдвое сократить туда расстояние (во время последней реконструкции Майдана Незалежности такой мостик был все же построен). Даже Тарас Шевченко не устоял перед женскими чарами. «Квартира к меня была напротив института, — вспоминал поэт. — Я предложил ее Софье Самойловне, а сам поселился на время в трактире».

Приблизительно в том месте, где размещалась квартира Шевченко, в 1885 году инженер-полковник Фабрициус по собственным эскизам возвел для себя 2-этажный особняк в мавританском стиле (Институтская, 4). Казалось, что этот миниатюрный дворец перенесли волшебники-джины с далеких берегов какого-то теплого моря. Полуциркульные окна, стрельчатый портал с балконом для обзора и круглые башенки по углам придавали особняку некую экзотику.

Сам хозяин слыл в городе незаурядной личностью, и его изобретательности не было предела: именно он предложил продлить Крещатик до границ Труханова острова, а на самом острове возвести небоскреб по типу Манхэттена. Михаил Фабрициус — первый, кто на основании собственных проектов заговорил о строительстве крытого рынка, создании городской канализации, использовании артезианских скважин (которые мы сегодня называем бюветами).

В конце века Фабрициус переезжает в Петербург, где активно продолжает свою созидательную деятельность. Через десять лет, уже в чине генерал-майора, он возвращается с семьей в Киев. Умер великий рационализатор в 1915 году и был похоронен на Аскольдовой могиле.

А его творение, мавританский домик, отделанной желтым и красным кирпичом, еще долго радовал глаз, теряясь в громадах высоких зданий, но по-прежнему сохраняя свою привлекательность. Война уравняла всех. В сентябре 1941 года особняк Фабрициуса сгорел